Каждому путнику, побывавшему в Орзаммаре или его окрестностях, удается услышать немало слухов о жизни подземного народа. Король Белен Эдукан правит железной рукой, под корень уничтожая всех, кто не согласен с его реформами. Армия Орзаммара и Легион мертвых одерживают одну победу за другой, отвоевывая все большие участки Глубинных троп у порождений тьмы, а помогают им в этом не знающие усталости големы. Хартия вновь набирает силу, и даже король ничего не может поделать с преступниками Пыльного города. Среди знати Орзаммара распространилась странная болезнь, ведущая к безумию.
   И все же чаще других повторяют одну сплетню: пропадают путники. Наземники, обеспечивающие торговлю с внешним миром; человеческие купцы, польстившиеся на удивительные товары гномьей работы;  ученые и путешественники, своими глазами пожелавшие взглянуть на подземный город. А уж Неприкасаемых, исчезающих десятками, и вовсе никто не считает. Шепотом и украдкой делаются предположения, что Хартия, помимо всех своих грязных дел, занялась еще и работорговлей, но наверняка никто не знает.
   Да и при чем тогда, скажите на милость, рассказы перепуганных очевидцев о невиданных чудовищах на Глубинных тропах?..

   ...Удар металлическим навершием снес ближайшему и особенно гнилому мертвецу полчелюсти, а вокруг самого посоха уже потрескивало синевой ледяное заклинание, готовое сорваться в любой момент. Нерия не отступала и не пряталась - она сражалась не за плечом воина, защищавшего ее, но почти рядом с ним.
   Осмотрительность будто бы совершенно покинула Сурану: казалось, что она дразнит наступающих мертвецов, раз за разом оказываясь в опасной близости от разлагающихся рук и гнилых зубов. В этом виделась нездоровая горячность безумца, и легко было предположить, что азартная эльфийка окончательно потеряла всякую осторожность, но на самом деле Нерия просто не видела смысла в том, чтобы беречь обреченное.
   Ибо семь дней назад она услышала свою смерть: та пришла к ней на рассвете, неотличимая от сна, но неотступная, как явь, и зашептала на ухо так тихо и вкрадчиво, что Сурана не сразу поняла, что это за звук; только скрыться от ее речей, сладковатых, как запах мертвечины, не было никакой возможности. Она грешила то на безумие, то на демонов, но правда была одновременно проще и страшнее и того, и другого; и Нерия провела какое-то время в попытке примириться с нею, а Зов все звучал и звучал у нее в голове - вездесущий, неотступный, неумолкающий.
   И Нерия знала, что больше он не утихнет...

Мало кто из Воронов может похвастаться завидной судьбой, но о жизни Сантьяго в гильдии постоянно ходят толки, зачастую сочувствующие.
Дом Альвес, один из Когтей Воронов, - это древний и очень разветвленный Дом. Титул грандмастера в нем наследуется самой старшей линией, однако, нередко у оной не оказывается наследников – по воле судьбы или по воле чужого клинка. Семья Сантьяго к старшей линии была близка, находясь на позиции второй ветви, и имела равные спорные права на правящее место с еще одним семейством – третьей ветвью. Поэтому когда грандмастер умер весьма неоднозначной смертью, все семьи были готовы к предстоящей борьбе за право наследования. Вторая ветвь была сильна, пользовалась авторитетом и поддержкой остального Дома, а потому в их победе все были почти уверены.
Сантьяго было шестнадцать лет, когда вся вторая ветвь оказалась вырезана. Та ночь запомнилась Дому Альвес кровью и болью – даже по меркам Воронов это было жестоко, все-таки, несмотря на борьбу за власть, они оставались родственниками, а потому под удар попадали только те, кто претендовал на титул грандмастера. Но в ту ночь погибли все – отец Сантьяго, его мать, вообще не состоявшая в Гильдии, кузены и кузины и прочие родные, не имевшие к правящему месту совершенно никакого отношения. Долго виновного искать не пришлось, потому что Сантьяго видел его своими глазами – убийцей его семьи оказался его родной старший брат. Рафаэль сбежал из Антивы, по слухам, скрылся где-то в Вольной Марке, и Сантьяго, сломя голову, бросился бы за ним, если бы не его мастер, взявший под крыло в одну ночь осиротевшего подопечного. Он внушил Сантьяго, что с нынешними силами со старшим братом ему не справиться, а самовольный уход из гильдии все равно сочтут за дезертирство – Рафаэль уже был мертв, несмотря на то, что еще дышал.

Эти события ожесточили Сантьяго, сделали из него неразговорчивого и мрачного убийцу, не знающего жалости и выполняющего свои контракты с механической точностью и беспринципностью. Выходцы Дома Альвес всегда были умелыми, но Сантьяго превзошел всех своих родственников, усердно тренируясь и тратя все свободное время на оттачивание навыков. Кроме того, главным преимуществом Сантьяго перед остальными Воронами был и остается выдающийся интеллект – он способен выстраивать планы, тактику и стратегии, умело оперируя огромными массивами информации и умудряясь учитывать все имеющиеся данные. Именно перспектива сделать из него превосходного аналитика привлекла к Сантьяго внимание Зеврана.

Араннай вышел на него в 9:35 Века Дракона, когда еще двадцатилетний Сантьяго продолжал лелеять мечту об убийстве брата и долгожданной мести – до него доходили слухи, что Рафаэля видели в Старкхэвене и Герцинии. Все изменилось, когда заявившийся к нему Зевран выложил перед Вороном ворох бумаг из Архива, где черным по белому было написано, кто и зачем заказал убийство второй ветви семьи Альвес. Ткнуть пальцем в конкретного человека не получилось бы – список имен был слишком велик, и все они принадлежали мастерам и грандмастерам. Рафаэля вынудили взять этот контракт, угрожая жизнями всего Дома Альвес, а главное – жизнью его младшего брата. Прекрасно понимая, на какую судьбу себя обрекает, Рафаэль согласился.

Эти новости перевернули мировоззрение Сантьяго с ног на голову. Вместо желания отомстить брату, оказавшемуся уже не столько преступником, сколько мучеником, юный Ворон направил всю свою ярость на верхушку гильдии, хладнокровно и жестоко расправившуюся с теми, кто, по их мнению, набрал слишком много силы и влияния. Этим Зевран и воспользовался, вовремя влив в уши молодого убийцы сладкие речи об осуществлении долгожданной мести. Не стоит размениваться на мелочи, надо мыслить по-крупному: мстить всем, сразу, с максимумом эффективности.

Так Сантьяго присоединился к оппозиции гильдии. Поначалу он был рядовым членом группировки, работавшим, как и все, над минимальными задачами. Затем давать простаиваться недюжему уму показалось расточительством, и Зевран привлек Сантьяго к аналитике и планированию.

Ныне Альвес занимает пост главного стратега и тактика оппозиции, продумывая схемы и структуры общей цели, дробя ее на более мелкие миссии и активно пользуясь ресурсами своего Дома.

Несмотря на то, что Сантьяго целиком и полностью посвятил себя своему делу, за все шесть лет его не покидало желание разыскать брата. Впрочем, что делать, если он его все-таки найдет, Ворон до сих пор не знает, а потому все это остается в пределах далекоидущих планов.

---

Товарищ Правая Рука, найдись! Помимо меня, у нас уже есть целых три Ворона, которым тоже хочется тепла и ласки игры и развлечений. Сюжетов для Антивы у меня в голове – воз и маленькая тележка, а одной Антивой дело не ограничивается – впереди целый мир Тедаса.

Мои требования к потенциальному игроку скромные: соответствуйте общему уровню игры форума, не пропадайте и прочувствуйте персонажа, добавляя деталей его истории.

P.S.: Если вы догадались, с кого списан персонаж а это не так уж сложно – мой вечный вам респект десу. Не догадались – не беда, указанной информации вполне хватит, самое главное я обозначил в заявке, а все остальное все равно на ваш откуп.

❖ Менять имя крайне нежелательно. 
❖ Критерии по внешности: темные волосы (черные/каштановые). В остальном по вашему желанию (:
❖ В качестве прототипа использовал Данте из DmC-5, но толковых и подходящих исходников с ним мало, к сожалению.
❖ Связаться со мной можно через скайп (envinie) или через форумную гостевую.

  Я не тосковал о тебе. В худшие годы не сорвались с моего языка два слога, формирующие слово "мама".
  Я давно уже не мечтаю тебя найти. Опыт встречи с Голданной отбил у меня желание обрести свою кровную семью.
  Мне не за что тебя любить. Мать в полном смысле - это не столько та, что дала жизнь ребёнку, сколько та, что растила и воспитывала его.
  Я не жалею о том, что тебя у меня не было. Потому что я и без тебя прекрасно справился, зато со мной ты бы порядочно хлебнула проблем.
  Я уверен, что ты умерла много лет назад, окончив свою жизнь служанкой в замке моего отца.
  Но если бы ты чудом выжила, хватило бы у тебя наглости назвать меня сыном? Я не заключу тебя в счастливые объятия, если встречу, зато у меня для тебя за пазухой накопилось действительно много вопросов.

  Фиона, я решительно приглашаю тебя в совместный отыгрыш на этот категорически годный форум. У нас будет насыщенная и интенсивная игра. Меня изгнали из Ферелдена, и всё же я собираюсь предпринять попытку занять трон, рискнув гражданской войной на своей родине. А ты, как известно, хотела для меня противоположного и именно поэтому в тайне отдала Мэрику, сорвав с него обещание скрывать моё происхождение. Мне страшно интересно, что ты предпримешь, узнав о моих поползновениях. Окажешь ли посильную помощь или будешь стараться помешать мне? Осудишь меня за то, каким я стал; раскроешься ли мне или будешь верна своей идее сохранить в тайне моё эльфийское происхождение? Будешь ли совать палки в колёса моих устремлений или станешь своеобразным ангелом хранителем? А если ты раскроешься мне, то не знаю, что больше меня потрясёт: эльфийское или орлейское моё происхождение.
  Кроме того подавляющее количество магов Тедаса нуждаются в сильных лидерах и обстоятельных умах, здесь тебе предстоит очень много работы. А ещё я слышу Зов в последнее время, а ты, говорят, единственный и первый Страж, доживший до такого возраста.
В общем, у меня всегда найдутся для тебя парочка-другая идей для совместной игры, матушка, только появись.

   ...Когда-то в Киркволле похожие ситуации уже бывали, более того, их было куда больше, чем это позволительно городу, где так много говорили о вере, Создателе и милосердии, и волю Пророчицы несла столь благочестивая владычица. И каждый раз, когда Гаррет оказывался свидетелем чего-то подобного, он вмешивался, решительно, открыто, едва ли не нагло, действовал так, будто Город Цепей принадлежал ему, но тогда все было иначе: за ним следовали друзья, на которых можно было опереться, что бы ни случилось, а деньги и репутация решали очень многое. Сейчас о друзьях осталось только вспоминать, деньги почти кончились, а репутация бродяги, развязавшего большую войну, могла скорее помешать, чем помочь. Здравый смысл говорил, что всего этого вполне достаточно, чтобы опустить голову и поскорее убраться прочь, уводя с собой того, кто рисковал еще сильнее, чем он сам.
   - Не вздумай. Двигаться. С места, - вполголоса сказал он, обращаясь к Андерсу. - Ни шагу, - обернувшись через плечо, Хоук хотел прибавить еще несколько слов, но осекся, когда увидел выражение лица друга: такие глаза у Андерса обычно бывали незадолго до какой-нибудь катастрофы, и значил этот взгляд, что еще немного - и целитель не удержит лавину магии, готовую хлынуть сквозь него.
   Их собственная встреча, разговор со Справедливостью, преображение недавнего одержимого - все это было еще слишком недавно, Андерс по-прежнему оставался слишком уязвим перед своим гневом и болью, и оголтелые ненавистники магов даже представить не могли, рядом с какой угрозой сейчас оказались. Впрочем, для себя и своих союзников эта угроза представляла сейчас не меньшую опасность, а Хоук никак не планировал сложить голову на этой грязной, залитой дождем площади...

   Если быть кратким, то без тебя здесь очень скучно. Никто не вырезает силуэты жоп из вивьеновских занавесок. Никто не зашивает целый улей в тренировочный манекен Каллена. Никто не мажет соласову лысину черной краской для усов.
   Каждый день уныл и сер (в этом слове не хватает "а", да? Сер. СерА. Понимаешь?). Мораль инквизиторского войска заметно снижена. В этой бесконечной череде дней, полных ответственных решений и тяжелых боев, явно не хватает привкуса легкого дебоша и невинной ушастой анархии. Приди и сделай что-нибудь “долбанутое”, в конце-то концов!
   У нас есть с десяток бочек заморского эля, но боюсь, что в одиночку мы не управимся. Во-первых, нам надо их выпить, а во-вторых, то, что мы не сможем выпить, нужно где-то спрятать, иначе Кассандра опять будет возмущаться по поводу нелегальной контрабанды в Скайхолде. У тебя есть идеи? Мне нравится, что у тебя всегда находятся оригинальные решения банальных проблем. Это что-то, чему другим стоило бы у тебя поучиться.
   А еще помнишь, мы собирались провернуть тот маневр, в котором ты стоишь у меня на плечах? Где я буду бегать и дубасить, а ты стрелять? Я все жду не дождусь, когда нас отправят в поход совместно, чтоб мы смогли это дело протестировать. У меня даже появилась новая идея на этот счет: что, если я буду их подбрасывать, а ты пристреливать прямо в воздухе? Ммм? А?

Дай мне знать.
Бык.

   ...Под ногами стал виден поистине огромный зал, казалось, целиком состоявший изо льда. Здесь словно находилось самое сердце зимы, и белый дракон, чья чешуя отливала серебром в свете холодного, как снег, огня, был частью его. Величественное создание удивительной красоты и мощи, он пребывал в глубоком сне, и ритмичные крики аввара, обращавшегося к своему богу на языке аламарри, не могли потревожить этот сон.
   Америдану и Телане оставалось миновать всего один пролет, когда вся крепость сотряслась от громогласного звука - внизу трубил гигантский рог. Словно отзываясь на его раскатистый рев, дракон глухо, утробно заворчал; уже оказавшись в ледяном зале, эльфы увидели, как ворочается он во сне, медленно, точно неохотно просыпаясь. Чешуя его сверкала и переливалась, но теперь уже не только бледно-голубой огонь факелов был тому виной - энергия Тени колоссальной мощи окутывала огромную тварь.
   - Слишком поздно, низинники! - костистый старик в звериных шкурах выступил из-за спины дракона - он выглядел изможденным, а у его ног лежало не меньше десятка обескровленных трупов. Какой бы чудовищный ритуал не использовали гаккониты для пробуждения своего бога, без магии крови, конечно же, не обошлось. - Восстань, Гаккон Зимодых! Услышь зов верных детей своих, бог войны и повелитель зимы! Вернись к нам, яви миру свои мощь и ярость!
   Ледяные стены зала затряслись, многократным эхом отражая крики авгура и рык дракона, который уже распахнул глаза. Движения его еще были медлительны, неуверенны, точно сущность, овладевшая им, еще не до конца освоилась в гигантском теле. И все же он поднялся на мощные лапы, расправил крылья, и чудовищный рев на мгновение оглушил всех, кто находился в зале.

   ...Андреас пожал протянутую руку, стараясь не показывать некоторого удивления. Принимать его на своих землях дворянам разной степени аристократизма приходилось, но жать руку магу было при этом, по их мнению, совсем не обязательно. Даже версия о том, что он не просто отступник, а Вестник Андрасте, действовала на власть держащих гораздо менее эффективно, чем на простой народ, который как правило более религиозен и склонен верить в чудеса. Ну просто потому что - на что еще надеяться? Дворянам же всегда было на что надеяться и было что терять, так что любые перемены миропорядка они принимали неохотно.
   Маги еще вчера были либо вечными затворниками, трудящимися на благо Церкви, либо опасными преступниками, которых следовало ловить и по возможности вообще убивать. А теперь в небе дыра, которую не заткнешь ни деньгами, ни титулами, даже, возможно, корона Императрицы Орлея может ухнуть туда без следа и помочь от этого может только маг! Такое переживали уже, конечно, Мор был именно таким явлением и против Мора было найдено лекарство - Стражи. Но с ними уже смирились, точнее смирялись скрепя сердце, с их мрачным присутствием и пугающей властью, которую давало Право Призыва. А тут что же выходит - новая напасть и новый выскочка, которого надо принимать, не чинить препятствий, даже помогать ему...
   В общем, Тревельян понимал страдания аристократии, но глубоко их не уважал, несмотря на то, что некоторые из них даже что-то слышали о его собственном роде и почти соглашались принимать, как своего. Андреас сам для себя был прежде всего магом. И теперь этот маг мотался от разрыва к разрыву, закрывал их, видел столько демонов, сколько не каждый тевинтерский маг крови призвал, а ему все еще чаще всего не подавали руки при встрече...